Невозможность отличить одно от другого 02.11.2015Собственно, все усилия итальянских драматургов-авангардистов были направлены на то, чтобы найти средства запечатлеть раздробленность духовного мира современного человека и абсурдность его жизненных обстоятельств. Однако они оказывались недостаточными, чтобы создать целостную идейно-эстетическую концепцию. Авторы застревали на экспериментах с отдельными приемами. Их маски, двойники, куклы, люди-механизмы, видения из прошлого и так далее выполняли не аналитическую, а только орнаментальную функцию. Художники затруднялись проникнуть в глубь вещей, хотя и улавливали стиль их бытования. Более радикальные драматурги «театра гротеска»-Массимо Бонтемпелли (1878-1960) и Пьер Мария Россо Ди Сан-Секондо (1887-1956)-пытались из элементов механически разрушенного образа собрать некое деформированное, но не распадающееся целое. Если у Кьярелли маска и лицо воспринимались как противоположности, то у них была предпринята попытка выразить слитность или по крайней мере невозможность отличить одно от другого. Сегодня обычным подарком никого не удивишь, подарок нужен оригинальный и изысканный. Например партнера по бизнесу можно удивить глобусом - здесь вы найдете большой выбор обычных глобусов или с подсветкой, также можно заказать глобус с картой звездного неба. Такой подарок выглядит стильно и приведет в восторг даже самого требовательного заказчика. Правда, Бонтемпелли сосредоточивался все же на внешних проявлениях этого- гротескового единства. В «Нашей богине» у него героиня столько раз меняет свое «я», сколько раз меняет платье. Сама по себе Деа (собирательный образ женщины) бессмысленна и бесформенна. Ее душу, помыслы, чувства, желания формирует одежда. В красном платье Деа страстна и ревнива, в зеленом - опасна и язвительна, в голубом- благосклонна, в белом - наивна, в костюме монахини она - ханжа, в туалете декольте лишена предрассудков. Но прикосновение Бонтемпелли к одной из важнейших тем современного искусства, к теме обезличенности человека, оказалось скорее эффектным, чем глубоким. Автор связал действие сюжетом маскарадных интриг, и вместо драмы опустошенности разыграл комедию с переодеваниями.
|
|---|
